Еженедельная Всероссийская планерка родителей и учителей № 10

27 августа 2020 г. после перерыва на каникулы состоялась десятая еженедельная Всероссийская планерка родителей и учителей. Тема планерки: «Школа и семья в ситуации стресса. Завтра начинается новый учебный год».

Обсуждались вопросы:

• Школа как фактор риска. Что мы узнали про школу в прошлом учебном году?
• Домашнее задание на лето министру просвещения. Что предлагает нам министерство в ситуации неопределенности?
• Ведомство и школа. Перекладывание ответственности или признание автономности?
• Призрак ВПР. Как защитить свою школу от управленческого абсурда?

Спикеры:

Марьяна Михайловна Безруких, профессор; академик РАО; главный научный сотрудник Института возрастной физиологии;

Всеволод Владимирович Луховицкий, сопредседатель Межрегионального профсоюза работников образования «Учитель», учитель русского языка, учитель права, автор сборников учебных и методических материалов по правам человека, активным методам в преподавании гуманитарных дисциплин.

Модерировал встречу Артем Симонович Соловейчик, лидер Объединенного движения родителей и учителей «Школа – наше дело», главный редактор Издательского дома «Первое сентября»

Посмотреть запись планерки можно: 

• на сайте Движения «Школа – наше дело» 
• на сайте ИД «Первое сентября» 
• на YouTube-канале 
• на странице в Фейсбуке 

Школа воспринимается как фактор риска. Каково наше отношение к этим рискам?

Марьяна Безруких

К сожалению, школьные факторы стресса существуют, их сложно избежать, но можно попробовать их минимизировать. 

Ситуация с пандемией оказалась очень стрессовой, очень неожиданной. Это была остановка на бегу, перестройка в момент, когда нужно было на следующий день работать совершенно иначе.

Это была ситуация с резким ограничением контактов, ситуация, связанная с ограничением движений. Мы оказались запертыми в ограниченном пространстве, когда перед глазами одна и та же картинка каждый день. Это все очень сильные стрессорные факторы. Потому что ограничение двигательной активности – это один из факторов, нарушающих здоровье ребенка за очень короткий временной период. К этому добавляется психологическое напряжение, которое испытывали мы все от неопределенности. Мы не понимали, что происходит, и не могли объяснить это детям. Не знали, сколько все это продлится: две недели? месяц? два?

Эти факторы стресса все время накапливались. Даже если это микрострессы, но действуют они постоянно и длительно – это напряжение всех систем организма. 

Наш мозг очень не любит ситуацию стресса, но, оказавшись в ней, мозг начинает соответствующим образом работать. А это и соответствующее влияние на нервную систему: тревожность, раздражительность, повышенная утомляемость, сниженная работоспособность. И вот на этом фоне дети должны были учиться. Совсем не удивительно, что учеба давалась либо слишком высокой ценой, либо эффективность ее была равна нулю.

Насколько эффективны были эти занятия, педагоги поймут сейчас, когда начнется новый учебный год и когда будут разбираться в том, что пройдено, а что не пройдено, что освоено, а что не освоено. Боюсь, что многих ждут большие разочарования. 

Физиологически организм в ситуации стресса эффективно работать не может.

 Интеллектуальная и эмоциональная учебная нагрузка – очень сложная. И ведь ничего не изменилось. Никто не снизил свои требования. Другой вопрос, что получалось в ответ на эти требования. 

Я знаю крайне мало примеров, когда была действительно перестроена организация учебного процесса. Но знаю много примеров, когда дети сидели у экрана по 4-5 часов… То небольшое исследование, которое было проведено у нас в институте на пятой неделе дистанта, показало, что больше 70 % школьников (а это была очень большая выборка) были у экрана по пять и более часов. Напомню, что проведение за экраном более трех с половиной часов является одним из признаков компьютерной зависимости. Мы заведомо поставили наших детей в ситуацию неприемлемую, вредную для здоровья. 

И, к сожалению, последствия стресса, следы стресса никуда не исчезли. Даже если считать, что наши дети прекрасно отдохнули полтора или два месяца. Все равно они придут сейчас в школу со сниженным адаптивным ресурсом. Этот след длительного токсического стресса так быстро не проходит. 

Напомню также, что первые 4-6 недель обучения, а в 1-м и 5-м классе это может быть 6-8 недель обучения считаются периодом адаптации. А первые 2-3 недели – это период острой адаптации, когда резко снижена работоспособность, повышена утомляемость и неэффективна когнитивная деятельность. Процесс учебы в этот период крайне неэффективен. Поэтому в начале учебного года стоит повторять то, что проходили раньше, не изучать новый, сложный материал. 

Любой педагог скажет, что почерка нет, считать разучились, читают так, словно не научились читать в первом классе.

Я знаю просьбы педагогов к родителям, чтобы уже в начале августа начинали заниматься. Наверное, были те родители, которые последовали этим просьбам. Но я никак не рекомендовала это делать. Все-таки дети должны были после столь тяжелой весны и не очень эффективного лета – напряженность сохраняется, неопределенность сохраняется, причем сейчас ситуация неопределенности еще выше, чем она была тогда, когда мы все оказались на карантине.   

Как будет организован учебный процесс в соответствии с требованиями Роспотребнадзора, удастся ли соответствовать этим требованиям, что будет происходить дальше? Все говорят о второй волне… Ясно, что если один ребенок в классе заболеет, все будут на карантине и опять будет дистант. И миллион вопросов. 

Готовы ли мы к дистанту уже сейчас? Какие уроки мы извлекли из той ситуации, которая была, и сможем ли мы минимизировать стресс в наступающем новом учебном году?

Эти вопросы волнуют и педагогов, и родителей. На многие вопросы у меня ответа нет. 

Как справляться?

В начале пандемии, когда мы еще не совсем понимали, что происходит, мы видели, что президент предоставил возможность регионам, самим решать, как действовать в этих условиях. А привыкли ли мы сами решать? Есть ли у нас такая инициатива, полномочия?

Может, лучше вообще не учиться, чем исполнять то, что мы исполняем?

Всеволод Луховицкий

Я выскажу несколько парадоксальную мысль, что состояние умов нашего начальства внушает мне некоторый оптимизм, поскольку никто не понимает, что надо делать. Каждую минуту, каждый день принимаются самые разные решения. Это связано с тем, что наши руководители, с одной стороны, сами не знают, что и как надо, с другой стороны, для любого руководителя совершенно естественно желание – снять с себя ответственность, «перепихнуть» ответственность на какой-то низкий уровень. В данном случае это для нас положительное явление. 

Чем меньше Роспотребнадзор, Рособрнадзор и другие инстанции будут вмешиваться в то, что делают школы, тем лучше это будет для школ, тем легче нам будет пережить эту тяжелую ситуацию. 

Можно было бы сказать, что с 1 по 6 класс все учатся очно, а с 7 по 11 – дистант. Строго говоря, ничто не мешало нашему руководству так сказать. Но они поступили разумно и сказали: «Это будут решать школы, это будет решать каждый директор в зависимости от того, какая ситуация будет у него в школе». 

Конечно, наши директора решать не привыкли, поскольку за любую инициативу у нас директора можно уволить за 24 часа. Но именно сейчас на уровне регионов и на уровне федеральном власти решили «перепихнуть» это на уровень школ. 

Я не могу себе представить, чтобы министр просвещения не знал, сколько школ у нас учится во вторую и третью смену. Я не могу себе представить, чтобы мэр Собянин не знал, сколько у нас в школах детей и можно ли развести классы так, чтобы в каждом помещении было по 15 человек. Но они приняли очень разумную, с их точки зрения, вещь, они сказали, что это решают школы. 

В качестве одного общего совета можно сказать только одно: исходите из того, что нужно вам в вашей школе. У Роспотребнадзора не будет физических возможностей прошерстить все школы. А у Рособрнадзора не будет физических возможностей проверить последовательно всех. Именно потому, что сейчас ситуация стрессовая, главная задача нашего начальства – чтоб это как-то потихоньку успокоилось. Чтобы это как-то прошло. 

Недавно министр просвещения сказал, что дистанционного образования не будет, потому что это может быть чревато социальными последствиями. Вот этого власть действительно боится. И правильно, что боится, потому что вторую весну и лето, какие были, Россия, российское образование не выдержит. Цель нашего начальства – чтобы мы сами максимально спокойно, не нервничая, учили детей этой осенью. 

Как существовать в новых правилах? 

Дети не будут переходить из класса в класс, они зажаты в одном помещении, обездвижены. На перемену выходят так, чтобы не перемешиваться с другими детьми. На все есть минуты и секунды, по которым очень жестко придется жить…

По нынешним правилам от детей не требуют, чтобы они были в масках. Но учитель в маске весь день – что это значит? Как в маске разговаривать с детьми? 

Марьяна Безруких

Я бы вообще этот год оставила как запасной. Учиться будет очень и очень сложно. Это не значит, что дети не учатся, просто мы не гонимся за программой.

Сколько выдержит ребенок в маске? Маску надо менять через каждые три часа. Как минимум дважды в день ребенку придется маску сменить. Нужен человек, который разработает всю эту логистику, передвижение детей.

Сейчас лето, особых проблем, кажется, нет. Но через две недели начнутся шубы и шапки. Мы знаем, как дети одеваются и раздеваются. А что значит физкультура на воздухе? В скольких российских регионах можно на воздухе проводить физкультуру хотя бы в сентябре?

Здоровая доля пофигизма нам всем не помешает. Но ведь это до первого случая, до первого заражения не пришел Роспотребнадзор. Директор может что-то не сделать в надежде, что до него Роспотребнадзор свои руки не дотянет. Но это до первого заражения. И вот тогда вся сила воздействия Роспотребнадзора и всех остальных органов обрушится на директора. Поэтому директор будет вынужден по максимуму сделать все, что рекомендовано. 

Я не случайно сказала про человека, который будет разрабатывать логистику. Мы все знаем, что такое составление расписания в школе. Далеко не каждому это под силу. А здесь нужно будет не только сделать расписание. Не забываем, что дети не будут переходить в кабинеты, они будут сидеть в одном классе. Куда они будут выходить? У нас в школах ведь очень узкие коридоры, нет рекреаций. Где дети будут отдыхать? Насколько они смогут размяться сидя в классе? Дети не могут двигаться, как они хотят, они не могут подбежать друг к другу, нет тактильного контакта…

Физиологически это все дискомфорт, если говорить мягко. А физический, физиологический дискомфорт чреват психологическим дискомфортом.

Учитель в маске – это очень сложная психологическая проблема. Фактически у нас ледяное лицо. Ребенок не видит мимику педагога. Это проблема. На расстоянии от детей, за своим столом педагог, наверное, может снять маску. Иначе его просто будет трудно воспринимать. Его речь трудно будет воспринимать. Здесь очень много тех нюансов, о которых мы ничего не знаем. 

Во-первых, ребенку нужна улыбка на лице педагога. А если вместо улыбки маска, эффект ледяного лица …  Есть исследование психологов середины прошлого века, которое показывает, что отсутствие улыбки на лице и строгий взгляд – а у наших учителей у всех строгий взгляд, но улыбка как-то это смягчает – это сигнал биологической опасности. Это сильнейшее функциональное напряжение. 

Стоит подумать, нужна ли вообще маска, если учитель не подходит к ребенку, если он у доски, если он за своим столом. Фактически и педагогу придется перестроить себя даже телесно. Ведь он привык ходить по классу, подходить к ребенку… Вот как учить письму в первом классе, не подойдя и не поправив руку?! Это практически невозможная вещь!

Здесь будет очень много тонкостей. Моя рекомендация: не создавать дополнительного напряжения, сделать все максимально возможное, чтобы соблюдать разумные требования (там разные требования у Роспотребнадзора).

Какие требования отменить можно, а какие невозможно?

Одним из требований было – половина учеников в классе. Когда Роспотребнадзор понял, что это конец школе, он это требование отменил. Сколько требований нужно отменить, либо отменить школу? Если при наличии маски на лице учителя эффективность обучения падает на 90 %, в чем тогда смысл? 

Марьяна Безруких

Это сможем выяснить только методом проб и ошибок. К сожалению, другого пути нет. Насколько это эффективно, мы увидим в конце следующего года… 

Мы отменяем требование, чтобы в классе находилась половина учеников и чтобы они располагались в шахматном порядке, потому что это невозможно, а совсем не обязательное требование – проведение в самом начале учебного года ВПР – отменить невозможно? На этом наше министерство настойчиво стоит. Что это за неизбывное желание провести эти экзамены во что бы то ни стало? Сейчас, в период острой адаптации? Для чего нужен этот дополнительный стресс? Проведение ВПР на многие дни изменяет жизнь школы…

Всеволод Луховицкий

До этого года ВПР назывались добровольными. Но все понимали, что их добровольность относительная. Какой директор решится не проводить ВПР добровольно, если этого директора можно в любой момент уволить?

Согласно решению министерства, с этого года ВПР стали обязательными. 

Я ни разу так и не смог получить имена разработчиков ВПР по русскому языку или по обществознанию. Два года назад на общественных слушаниях в Госдуме я прямо задавал вопрос руководителю Рособрнадзора Кравцову: «Кто создал эти гениальные задания?» Он легко ушел от ответа.

Так вот, есть Рособрнадзор, некие люди, которые скрываются, определенная команда людей со своими представлениями о том, чему и как мы все должны учить детей. Это по каким-то предметам, по каким-то темам совпадает с ФГОСами и с учебниками, по которым мы работаем, в каких-то вопросах не совпадает абсолютно. У нас есть до сих пор, и официально разрешены, и рекомендованы разные учебники, в которых есть разные подходы к изучению той или иной темы. Ни одна ВПР не учитывает того, что я веду, например, уроки по русскому языку по учебникам, разработанным коллективом авторов под руководством профессора Михаила Викторовича Панова, крупнейшего лингвиста второй половины ХХ века, другие люди идут по другим программам. Всем нам дают одинаковые шаблоны. Если я серьезно хочу, чтобы этому шаблону дети научились, я должен забыть о том, что я детям преподаю на уроке, и я должен потратить достаточное количество времени на то, чтобы дети усвоили именно этот шаблон. Точно так же было в середине 10-х годов с ЕГЭ и ОГЭ, когда учителей разработчики ЕГЭ просто о колено ломали и говорили: «А нам наплевать, как вы учите. Вот мы считаем, что материалы ЕГЭ должны быть такие, и вы никуда не денетесь, и вы будете детей учить так». Постепенно и материалы ЕГЭ стали немного лучше по сравнению с тем, что было 18-20 лет назад, и учебники поменялись. Но если нам сейчас предлагается помимо ЕГЭ и ОГЭ еще и система обязательных ВПР, которые достанут всех детей, которые обязаны проходить все дети, то тогда это значит, что мы должны будем потратить очень большие силы, время, нервы, при том, что у меня нет никаких оснований считать создателей ВПР очень большими специалистами. (Материалы по окружающему миру для 3 и 4 классов – это или анекдот, или издевательство, или представление о том, что четвероклассники должны знать физику на уровне 7-8 класса.)

Везде заявлено, что ВПР – это не контрольная работа. Оценки за ВПР детям ставить совсем не  обязательно.

Поскольку на всех уровнях заявляется: «Мы проверяем не детей». Значит, это не контрольные работы, которые мы и так должны проводить. Это значит, я потрачу время на ВПР, а кроме этого, по своим темам, по своей программе контрольные работы проведу. 

Официально заявлено, что ВПР нужны не для того, чтобы оценивать конкретных учителей. Это значит, если в моем классе плохие результаты по ВПР, то никто не имеет права мне сказать, что я плохо учу детей. 

Если ВПР не нужны, для того чтобы проверить знания детей, если они не нужны, чтобы проверить знания и работу учителей, тогда для чего они нужны? Я вижу только один ответ: они нужны работникам Рособрнадзора, чтобы имитировать свою деятельность – чиновник должен работать – и для того чтобы региональные и муниципальные власти, используя результаты ВПР, так или иначе управляли и манипулировали бы школами, директорами прежде всего. 

В связи с этим профсоюз «Учитель» предлагает очень конкретную вещь: наша петиция против ВПР в этом году, опубликованная на change.org, уже набрала 25 тысяч подписей. Мы на днях передадим ее в Рособрнадзор и Министерство просвещения. Мы полагаем, что если каждый из учителей или каждый из родителей, которые считают, что ВПР сейчас по крайней мере бессмысленна, напишет письмо в Министерство просвещения, то, может быть, именно сейчас, потому что сейчас такая тяжелая общая ситуация, может быть, министерство пойдет назад, отступит. 

На сайте профсоюза есть специальное окошечко, форма обращения в министерство и в Рособрнадзор от родителей и учителей с просьбой отменить в этом году ВПР. Если мы сумеем организовать массовый поток писем, то, может быть, мы поменяем и эту ситуацию. Это был уровень общероссийский.

А теперь, что касается уровня школьного. Что стоит сделать прямо сейчас учителям и родителям в Управляющих советах. Управляющий совет – достаточно серьезный орган. Нужно принять несколько локальных актов. Первый локальный акт о том, что результаты ВПР в нашей школе не оцениваются баллами, не выставляются и не сообщаются ни детям, ни родителям. Нас не волнует, что сделали наши дети, потому что мы не доверяем данной системе проверки. Она плоха, несовершенна, безавторна и т.д.

Мы снимем этим колоссальный стресс. Дети не будут дрожать, дети увидят, что я пришел весело в класс: «Ребята, от нас просят написать, давайте напишем, какая нам разница. Главное – расслабьтесь, получите удовольствие, живите спокойно». Мы имеем такое право принять такое решение Управляющим советом и педагогическим коллективом. 

Второй момент. В положение о стимулирующей части зарплаты внести пункт, что результаты ВПР никак не должны учитываться при оценивании качества работы учителя в нашей школе. Учителя имеют право принять вместе с директором такое решение. 

Эти два момента могут сильно сгладить нервное напряжение. 

Родители, Управляющие советы – не директора, поскольку они люди подневольные – должны обратиться в региональные и муниципальные органы власти с просьбой не учитывать результаты ВПР ни в каких рейтингах оценки качества образования школы. 

Всеми этими действиями мы можем показать нашему руководству, что мы против ВПР и что мы умеем минимизировать потери, а также то, что мы это делаем культурно, на законном основании, без крика и шума, а на Управляющих советах, на педсоветах.

Это все можно спокойно сделать в ближайшее время. 

Если учителя и родители не будут бездействовать, то, возможно, мы сможем поколебать эти три страшные буквы – ВПР. 

Непонимание как точка роста стресса

Когда мы не понимаем, что происходит, это и есть точка роста любого стресса. Если мы не понимаем или не можем объяснить, для чего нужно выполнять ту или иную работу, ее надо отменить?

Марьяна Безруких

Выполнение бессмысленной работы – первый способ убить мотивацию.

Если учитель не может объяснить, для чего, если эту работу никто никак не будет оценивать, то это бессмысленное дело. 

Но самое главное – первые четыре-шесть недель обучения – это период адаптации, когда снижена работоспособность, снижены способности ребенка в когнитивной деятельности… Зачем проводить в этот период работу по оцениванию ребенка?

Мы заранее делаем бессмысленную работу, мы точно получим результаты гораздо хуже, чем мы могли бы их получить. Я уже не вдаюсь в подробности того, насколько это вообще целесообразно.

Никогда не рекомендовалось проведение контрольных работ до 10 октября. Мы даже наши исследования никогда не начинаем до 10 октября в школе, потому что мы заведомо получаем высокое функциональное напряжение ребенка. 

Мы еще не пережили последствия предыдущего стресса, зачем создавать еще дополнительное напряжение и стресс – детям, педагогам, родителям?

Я не сторонник делать лишь бы сделать. Мы как-то сами себя обманываем. Может быть, действительно говорить о том, что это нецелесообразно? Сейчас нецелесообразно. 

И в то же время каждый педагог заинтересован в том, чтобы понять, где пробелы, чем ему заниматься, с какой стартовой позиции начинать. Но это педагог должен делать не для кого-то, а по своей программе, по тем тестовым заданиям, которые ему нужны, нужны для детей, для того чтобы более эффективно работать с детьми, а не для того, чтобы поставить галочку. Мне вообще непонятна ситуация для галочки. 

Кирпичики в стройной системе

В конце марта – начале апреля, когда все только началось и все было совершенно не ясно, было предложено придумать «вариант Б» с ЕГЭ. Было сказано в ответ, что ни один кирпичик из этой стройной системы нельзя убрать, иначе все рухнет. Это поразительная фраза. Мне кажется, что руководители нашего образования забыли, что такое педагогика. В каком смысле здоровье детей менее ценно, чем кирпичики в стройной системе, которую они построили? 

Марьяна Безруких

Если система стройная, то кирпичик можно убирать, система остается. А вот если системы нет, тогда это очень страшно – убрать кирпичик. Тогда все развалится. 

У нас сейчас гениальная возможность, раз уж всю ответственность на нас переложили, поступать человечно, вдумчиво, снижать стресс.

Марьяна Безруких

Нам всем очень повезло. Любая такая нестандартная ситуация дает стимул для развития мозга. Несмотря на наш возраст, несмотря на наши возможности. Наш мозг любит новые, сложные, нестандартные задачи. Радуемся!

В ходе прямого эфира на всех площадках работал чат. Прочитать комментарии и вопросы из чата можно здесь.